Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.58. Штурм Новодевичьего кладбища
В ОКБТ «Кировского завода» при Котине и после его переезда в Москву работали два интересных человека - Михаил Дмитриевич Козин, бывший парторг ЦК КПСС, и отставной полковник КГБ Павел Иванович Кузнецов. Оба уже начали осваивать преклонный возраст.
Козин был близким человеком семьи расстрелянного по «Ленинградскому делу» А.А.Кузнецова и старым товарищем и другом семьи Председателя СМ СССР А.Н.Косыгина.
Скорее всего возможность контактировать с семьями таких людей сблизило Кузнецова с Козиным. По крайней мере они несколько раз в году по приглашению Косыгина всегда вместе приезжали в Москву. В обязательном порядке посещали Котина, а затем, не знаю почему, подъезжали в Главк и «отчитывались», т.е. рассказывали мне, как всё это происходило. Этот «ритуал» - Москва, Косыгин, Котин, Мироненко, поезд «Красная стрела», длился много лет. К обоим у меня было «сыновье чувство», и я с удовольствием их принимал, выслушивал и помогал чем мог.
Как-то, приблизительно за год до смерти Котина, они буквально силой затащили меня к нему домой. Жозеф Яковлевич был очень плох. Один глаз у него вообще ничего не видел, а второй различал предметы только в секторе 15 градусов. Он с большим трудом передвигался по комнате и внешне очень изменился. Тем не менее даже в таком состоянии не расставался с генеральской формой, звездой и орденскими планками.
Когда мы вошли, представились и поздоровались – это было нужно, т.к. он лиц не различал, был задан вопрос: « Мироненко.. , прошу прощения - не могу вспомнить. Расскажите о себе пожалуйста».
Я кратко поведал ему всё, что знал о себе и нашей совместной работе. Судя по его реакции, он меня не вспомнил, но понял, что я один из его бывших подчинённых, поэтому тут же потерял ко мне всякий интерес.
Козин с Кузнецовым пытались рассказать о встрече с Косыгиным, но поняв, что он их не слушает, оборвали рассказ на середине. Котин перебрался к окну и перевёл разговор на тему приближающейся смерти. Мы дружно пытались успокоить его и отвлечь от скорбных мыслей, но он продолжал начатое: « Вот всю жизнь работал, работал, а на Новодевичъем кладбище не похоронят. Сунут куда-нибудь на Троекуровское…».
Не знаю какой чёрт потянул меня за язык, но я выдал: « Уж кого, кого, но Вам уж точно предоставят Новодевичье..». Сказал и понял, какой же я придурок! Котин среагировал немедленно: « Ты только и ждёшь, как бы меня похоронить!». Козин с Кузнецовым попытались как-то исправить ситуацию, но Котин пошёл вразнос. Пришлось тихо встать, поклонился старикам и покинуть квартиру.
21 октября 1979 года начальник 7ГУ В.Я.Нежлукто сообщает мне о смерти Котина, а на следующий же день нас обоих вызывал зам.министра Л.А.Воронин. Перед ним лежала газета «Красная Звезда» с некрологом и фотографией Жозефа Яковлевича. Некролог был подписан Л.И. Брежневым, Н.А. Косыгиным, Д.Ф. Устиновым и др. Лев Алексеевич сообщил нам, что Министр утвердил состав похоронной комиссии - председателем назначен Воронин, а я с Нежлукто соответственно – члены. А раз он – председатель, то самым главным членом назначаюсь я, после чего мне вручается газета с некрологом.
На вопрос – почему я самый главный член, а не кто-нибудь из начальства, получаю ответ, что лучше меня Котина никто не знает, а во-вторых – они люди занятые, а мне пора прекратить безделье и хоть чем-нибудь заняться. О том, что я – самый главный, мгновенно были оповещены другие члены, и через час меня уже окружали «заинтересованные» лица.
Чуть позже нам пришло сообщение, что по решению Председателя Исполкома Моссовета В.Ф.Промыслова Котин будет похоронен на Ваганьковском кладбище!
Вот те и на! Не на Новодевичьем – а на Ваганьковском! Это чуточку лучше, чем на
Троекуровском, но тоже издевательство! Выходит, что Котин был прав…
Я был возмущён до глубины души! Какие-то певички, артисты, болтуны, писаки всех сортов и вообще…, а тут руководителя знаменитого КБ тяжёлых танков, САУ, самоходных стартовых агрегатов, трактора К-700 и прочего – на Ваганьковское! Его творения Родину отстояли от фашистов! А эти… Это издевательство не только над Котиным, но и над коллективами, которыми он руководил, над нашим Министерством и надо мною, черт возьми! Ведь я обещал Котину..!
Бегу к Нежлукто. Он: « Брось трепыхаться, решение принято». Бегу к Воронину: « Какая тебе разница, Моссовет – это Промыслов. А он, видимо, получил соответствующее указание».
- Лев Алексеевич, но есть же ещё целые сутки! Если подключить ребят из ЦК КПСС и Совета Министров, то можно всё это перерешить! Брежнев и Косыгин скорбят, а какой-то Моссовет… решает! Так и всё руководство Миноборонпрома перепохоронят чёрт знает где! Это же прецедент! Позвоните Игорю Фёдоровичу Дмитриеву – пусть примет меня!
Через пару часов я уже сидел у Дмитриева. Слово «прецедент» сработало, и поступила команда « Пошли к Сербину…». Сербин решение Моссовета принял, как личное оскорбление, и приказал срочно готовить краткое постановление ЦК и Совмина.
Тут же состоялся разговор с Д.Ф. Устиновым.
А похороны - ведь завтра в 15.00 на Ваганьковском!
Наступает следующий день – решения о «перезахоронении» нет. Тупо рассматриваю газету «Красная Звезда» и … является мысль. Приглашаю двух своих коллег Владимира Борисовича Сычёва и Игоря Васильевича Кочергина. Они, как и я имеют в характере авантюрную жилку и умеют вести себя «очень серьёзно» в нестандартных ситуациях.
Особенно солидно выглядит Володя Сычёв. У него хорошо поставленный бас и рост под два метра.
Ввожу их в курс дела и прошу немедленно отправляться к директору Новодевичьего кладбища, показать «Красную Звезду», обратив его особое внимание на фото Котина в форме со всеми регалиями и на фамилии подписавших некролог. Надо уверить его, что постановление ЦК КПСС и СМ СССР на подписи, и будет доставлено сюда в ближайшее время. А самое главное, что они прибыли по указанию «свыше», ведь процессия явится через «пару часов», и если могила не будет подготовлена, неминуем скандал с соответствующими выводами.
Прошу обязательно напомнить директору, как хоронили первого зам.министра Е.П.Шкурко – кавалькада машин и больше сотни венков со всего Союза! Мол здесь будет не меньше.
Не помню сколько времени прошло, звонит Сычёв – идея сработала, могила готова, можно давать команду траурной процессии двигаться к кладбищу. Директором кладбища оказалась женщина, она записала мой телефон, и я должен доставить ей с часу на час постановление Правительства! Не фига себе - сами скрылись, а меня подставили.
Процессия тронулась. Котин был похоронен со всеми почестями, включая салют.
Место захоронения оказалось недалеко от могилы Н.С.Хрущёва и рядом с могилой маршала Бабаджаняна.
Однако! Со следующего дня у меня началась беспокойная жизнь. Буквально через каждый час мне звонили с кладбища – где постановление?
Котина похоронили, все успокоились, про оформление постановления толи забыли, толи пустили на самотёк. Меня и соответственно директоршу кладбища трясло целых три дня.
Я осточертел мужикам в ЦК и Совмине своими просьбами.
В конце концов на четвёртый день после захоронения вышло долгожданное постановление и я отвёз его директрисе.
За всю историю существования СССР и Новодевичьего кладбища не было и, пожалуй, никогда не будет случая, чтобы там был похоронен человек без единого разрешающего на то документа, а так – просто по фото в газетке и обильной «лапше».
P.S. Дела давно минувших дней, но основных соучастников «штурма»: Л.А.Воронина, В.Б. Сычёва, И.В. Кочергина и меня грешного, судьба пока хранит.
А слово, даже данное «сдуру», оказывается может материализоваться, если сделать всё, чтобы его сдержать.
|