Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.83 Марш-бросок в сторону Финляндии
Чтобы окончательно не погрязнуть в описании «событий», связанных с производственной деятельностью, захотелось хоть чуть-чуть окунуться в студенческие годы, перевернуть «страницы» назад, а там уж как получится.
После окончания 1-го курса, честно говоря, я уже не помню, добровольно или по принуждению, я получил направление на работу в приграничный с Финляндией колхоз «Авангард». И хотя Геннадий Столяров настаивает, что он назывался «Большевик», в моей памяти зарубцевался «Авангард». Он же фигурировал в пропуске, выданном мне в «запретную зону» и именно его я разыскивал, когда шел туда из Выборга.
Надо сказать, что в «молодости» ни от каких «приключений», санкционированных «высоким» начальством, я никогда не отказывался.
На субботник – так на субботник, в колхоз – так в колхоз, к чёрту в дыру – в Дарданеллы узкие, так туда, - было бы, о чём вспомнить. Кстати, до сих пор не могу понять, почему только двенадцать человек из гр.509 тогда поехали в колхоз и куда делись остальные 13.
Выходит, что мы были… добровольцами.
Не знаю, как оформлялись пропуска в приграничную зону ребятам, обитавшим в общежитии, но нам – ленинградцам (Сахарову, Самохину и мне) - были вручены персональные. Это некоторым образом и осложнило на пару дней мою жизнь.
Дело в том, что, то ли чёрт меня попутал, то ли в голову пришла очередная гениальная мысль, но я по каким-то причинам «вывалился» из коллектива и понял это только на следующий день, когда все уже уехали.
Почесав в затылке, стал рассматривать «проездные» документы: комсомольскую путёвку, выданную горкомом ВЛКСМ г. Выборга и пропуск, на котором стояла печать Управления Госбезопасности. Пропуск как пропуск, но на обороте слова «при неиспользовании указанного пропуска он должен быть сдан в трёхдневный срок в Управление МГБ СССР г. Выборга» и ещё что-то грозное, связанное с каким-то пунктом уголовного кодекса...
Пришлось консультироваться с отцом. Консультация была краткой – немедленно езжай в Выборг. Там - в горком комсомола, а они уже подскажут, что делать дальше. Самое лучшее – это просить отправить тебя в колхоз – мол, опоздал, а без колхоза жить не можешь.
На следующий день в 7.30 утра я уже стоял перед закрытыми дверями горкома ВЛКСМ г. Выборга, а в 8 утра беседовал с секретарём горкома в его кабинете. Секретарь оказался симпатичным парнем, и я, не задумываясь, честно рассказал ему историю опоздания в колхоз.
Слушая мой рассказ, он по-доброму смеялся и предложил мне последовать совету отца, т.е. поехать в колхоз. Однако возникли трудности. Дело в том, что в сторону Финляндии, где находился наш колхоз, ходил паровозик с четырьмя вагонами только два раза в день – в 8.00 утра и в 16 с «копейками».
8-ми часовой ушёл во время нашего разговора с секретарём, а 16-часового надо было ждать больше 7-ми часов, т.е. где-то болтаться по Выборгу. Меня это не прельщало, и я спросил секретаря - можно ли туда добраться пешком… Он улыбнулся и сказал, что в принципе можно, но придётся шагать строго по железной дороге, т.е. по шпалам, километров эдак 30-35. И где-то, не доходя пары километров до станции Лужайка, увидев уходящую вправо натоптанную тропу, «дуть» по ней километров шесть пока не упрёшься в колхоз.
Ознакомив меня с маршрутом, он с усмешкой спросил:
- Готов на такой подвиг?
- 40 километров.… Если идти солдатским шагом – 4 км в час, то получается около 10 часов… Чем болтаться почти 8 часов по Выборгу – я лучше пойду. Девять плюс 10 – это доберусь я где-то к семи-восьми вечера. Белые ночи! Пойду!
- Не советую, но если решил – молодец! Дай-ка свою путёвочку, я на всякий случай запишу твои координаты. Кстати, туда идёт одноколейка, ответвлений нет, разъезд поездов в Лужайке. Пропуск сдашь уполномоченному МГБ через председателя колхоза. На худой конец, если не увидишь тропу, жми в Лужайку. Там погранцы тебя в беде не бросят. От Лужайки до колхоза около 7 км. Благословляю!
Минут через 40 я уже осваивал одноколейку. Её освоение давалось мне тяжко – узкая насыпь, расстояние между шпалами сбивает нормальный человеческий шаг, а самое главное – это мосты между островами, примыкающими к Выборгу с запада. В то время эти окаянные мосты охранялись дядьками в форме, вооружёнными винтовками со штыками. Приходилось доставать все имеющиеся в наличии документы и долго объяснять, доказывать и упрашивать.… Терялось драгоценное время, а солдатская строевая скорость превращалась в пенсионерскую.
Когда же за спиною остался Выборгский залив с его последним мостом, появилась новая напасть – жара! Солнце в зените, июль, на небе ни облачка. Чтобы не брать большой чемодан я напялил всё, что можно напялить, на себя.
А именно – две рубашки, две майки, свитер, пиджак, брюки, кепку и ещё что-то…
Соответственно все карманы были набиты «необходимым», вплоть до шерстяных носков. И нечего смеяться! Ведь человек приготовился к месячной работе в колхозе с учётом капризов ленинградской погоды.
Долго таскать тяжёлое в руках я с детства не любил, поэтому взял маленький спортивный чемоданчик, набитый папиросами «Беломор», тренировочными штанами и едой, которую со скандалом запихнула туда мама. Вскоре пришлось всё «лишнее» повесить на самодельное коромысло и я превратился в огородное чучело, изнывающее от жажды.
Это сейчас – купил пластиковую бутылку с водой, а тогда были только стеклянные пол-литровые, да я и не предполагал, что до колхоза буду добираться пешком, умирая от жажды.
Когда полностью обезводил и вместо ругани из меня с большим трудом стал выдавливаться какой-то свистящий шепот, я понял, что продлить жизнь может любая антисанитарная влага, в данном случае - болотная вода. До этого я почему-то решил, что прочистить мне горло смогут яйца, десяток которых мне сварила мама. Однако оказалось, что все яйца были сварены вкрутую. Попробовал пропихнуть в сухое горло яичный белок и поперхнулся.… Чтобы окончательно не задохнуться от кашля пришлось спуститься с насыпи и искать болотце. Слава Богу, что чего-чего, а болот здесь было предостаточно – зачерпнул кепкой и будь что будет.… Полегчало! Жизнь продолжается!
Часов в пять меня нагнал паровоз. Пришлось спуститься с насыпи. Машинист на мои жесты не среагировал. И хотя скорость поезда была небольшой, я не рискнул попытаться за него зацепиться – узкая насыпь, коромысло, чемодан, да и силёнки поизрасходовались…
Но неприятности на этом не кончились. Где-то на 25-ом километре от Выборга из кустов раздалась команда: «Стой! Руки вверх!!».
Останавливаюсь и поворачиваюсь в сторону кустов. Появляются два вооружённых пограничника.
- Руки вверх!
- Они у меня и так вверху – на коромысле!
- Руки вверх!
Снимаю коромысло с пожитками, кладу его у ног и поднимаю руки.
- Документы!
Опускаю руки и лезу в карман за документами.
- Руки вверх!
Начинаю злиться…
- Кончайте издеваться! Нужны мои документы – они здесь в пиджаке. Доставайте сами!
Минут 10 издевательств и взаимной перепалки вплоть до мата, затем мир и перекур с моим «Беломором». Пачка «Беломора» остаётся у них, и я продолжаю путь.
Аналогичные встречи с командой «руки вверх» были ещё раза два и заканчивались перекуром и расставанием с пачкой папирос.
Случались ещё какие-то неприятности, но, наконец, вдали показалась дымовая труба, а справа тропинка, уходящая в лес. Значит впереди станция Лужайка, а здесь поезд высаживает желающих попасть в колхоз. Смотрю на часы – начало десятого! Офигеть!
И вот я в сосновом лесу – благодать. Посидел на пеньке. Еле встал.
Ноги решительно не хотят двигаться. Тяжко! Коромысло с пожитками осточертело. И вдруг меня окликают: «Молодой человек!». Поворачиваюсь – мужчина лет 45-ти в хорошем сером костюме, с портфелем. Кто такой? За 30-40 км от Выборга, за 3-4 км от станции Лужайка в дремучем лесу в костюме и с портфелем – явно шпион…
Подошёл, поздоровался … начинает задавать вопросы: кто я, откуда, куда, зачем и почему так поздно.… Темню – студент мол. Какого института? А не всё ли равно.… Куда? В колхоз «Авангард». Кстати, а не подскажите ли - где он находится и долго ли до него добираться?
Он, видимо, понял, что я его в чём-то подозреваю.
- Я ответственный работник Выборгского горкома партии. Вот моё удостоверение. Иду в тот же колхоз. До него километра полтора осталось. Вчера, когда я был у председателя колхоза приехали ребята из Ленинградского Военмеха. А ты случайно не из него?
- Простите… оттуда. А что это за колхоз?
- Колхоз образован не очень давно. Состоит в основном из переселенцев архангельской и вологодской областей. Людям приходится очень несладко. Тут же гранит, песок и болота, а им надо выращивать зерновые. Двадцать мешков зерна в землю – один мешок «на-гора».
Слово за слово – впереди показались домики.
- Вот и пришли. Сейчас спросим у женщины, где разместили твоих коллег…. Вчера их должны были поселить в клубе.
Через несколько минут, тепло попрощавшись со «шпионом», я, сидя на брёвнышке, с удивлением наблюдал, как коллеги по 509-ой остервенело поедали мои съестные припасы. Клуб был мрачный и неухоженный, а информация о его протекающей крыше, мешке с пятью килограммами гороха, подаренным руководством колхоза, и не совсем обычный аппетит у моих товарищей, начали рождать отнюдь не очень радостные мысли…
|