Глава 9
Инженерно-бронетанковые приключения, или комические моменты драматических ситуаций
(Юрий Мироненко)
9.70. Нюансики 59-летней давности
В июне 1951 года я окончил 10 классов.
Все выпускные экзамены сдал на пятёрки, но «грехи молодости», а именно обилие четвёрок, переходящих из аттестата за 7-ой класс в Аттестат Зрелости (за 10 классов), не позволили мне рассчитывать на какую-нибудь медаль.
Короче, я сам себе устроил абсолютно ненужный цейтнот – если не поступаю в престижный институт, то меня забирают в армию, т.к. в августе исполняется 18 лет.
Прикинув, что пора становиться абсолютно самостоятельным человеком, я решил поступать в Академию связи им. С.М.Будённого.
Там, в конце первого курса, присваивали звание мл. лейтенанта, а это очень приличные деньги для молодого оболтуса.
Собираю необходимые бумаги и сдаю в приёмную комиссию.
В начале июля 10 вступительных экзаменов, интервал – через день.
При входе в аудиторию для сдачи экзамена надо громко докладывать:
- Товарищ полковник (или подполковник), курсант Мироненко прибыл для сдачи экзамена по… Разрешите взять билет!».
«Отстрелялся» я нормально – из 50 баллов набрал 49. Один балл потерял там, где высшей отметкой была четвёрка. Преподаватель так и сказал: «Больше четвёрки могу получить только Я. А для вас и тройка по физике должна быть мечтою!».
Но случилось непредвиденное. Когда мы сдали все экзамены и оставалось пройти только мандатную и медицинскую комиссии – откуда ни возьмись приехали 500 офицеров из войск, тоже для поступления. Им разрешалось сдавать все экзамены на тройки, а если случалась двойка, то её можно было пересдать в процессе учёбы на первом курсе.
99,9% бывших школьников были обречены на изгнание.
Под мандатной комиссией понималась «проверка на вшивость» - т.е. русский, комсомолец, в плену не был, за границей не был, не состоял, не служил, не.., не.., не.. и родственники – не были, не служили в белой армии, не состояли и т.д. Мандатная комиссия отсеивала от 30 до 50% сдавших экзамены.
Остальных «неугодных» должна была отсеять медицина.
Я не переживал – мандатную пройду со свистом, а здоровье у меня было всем на зависть. Мандатную – прошёл! Началась «медицинская»...
Нас разбили на «десятки». Моя десятка – это в 16.00, а было 8.30 утра.
Восемь часов надо было «валять дурака», и этим воспользовались тренер и штатные курсанты Академии, затянув меня играть в футбол за их команду с Лесотехнической академией. Игра начиналась в 10.00 и до медосмотра времени было навалом. Надо сказать, что о моих способностях они разнюхали, когда я ещё сдавал документы, и мне пришлось уже три раза успешно сыграть за Академию.
Игра началась не в 10, а в 12. Закончилась она в 14. Я спокойно переодеваюсь на стадионе, и вдруг вбегает Володя Семёнов – мой однокласник, и кричит: «Юрка, кончается медосмотр! Беги скорее!».
В жизни я никогда так не бегал. Мало того, что пробежал большое расстояние, надо было ещё взлететь на 5-ый этаж и уговаривать разжиревшего, как свинья, подполковника, чтобы он меня осмотрел.
Кое-как его упросил. Он померил моё давление и со словами: «Пошёл вон отсюда! Нам только гипертоников не хватало», стал выталкивать меня за дверь. На мои стенания, что я играл, что я бежал, что карабкался на 5–ый этаж, что если он даст мне 5 минут отдышаться… - ответ был один: «Я тебя вычеркнул – пошёл вон!».
Не буду подробно рассказывать:
- об учинённом мною скандале в канцелярии, когда мне не хотели отдавать мои документы – мол в соответствии с каким-то указанием они автоматически передаются в какое-то 2-х годичное училище связи;
- как я набросился на случайно зашедшего в канцелярию генерала, и как он, чтобы прекратить матершину в адрес Академии, канцелярии и всех остальных сволочей и негодяев с погонами и без – приказал отдать мне документы;
- как я, забыв отметить пропуск для выхода, плюнул на него и прилепил ко лбу солдата, пытавшегося меня задержать на проходной;
- как выбежав на площадь, вскочил на площадку проезжавшего трамвая и на первой же остановке увидел огромную рекламу Военнно-механичекого института, куда и поехал сдавать документы!
Стипендия – 450 рублей на первом курсе – это, конечно, не 1100 руб в Академии, но не надо сдавать 10 экзаменов, а только 6, не надо орать о своём «прибытии» на экзамен, не тянуться по стойке «смирно», не «пожирать» глазами начальство и выслушивать, что на 5-ку знает только он - экзаменатор.
Играючи, но с небольшим нюансиком, сдал 6 экзаменов, заработал 30 баллов, и стал студентом Ленинградского ордена Красного Знамени Военно-Механического института, а не какой-то там связной академии с её свиноподобной сволочью от медицины, экзаменатором, который лучше всех в мире знает физику, а свои двоечники имеют преимущество перед чужими отличниками.
Примечание: слово «Механического» тогда писалось с большой буквы.
И, видимо, на это имелись серьёзные основания!
О «нюансике». Имея опыт сдачи экзаменов с 4-го класса, и сдав за три неполных месяца 1951 года 26 экзаменов ( в школе, академии и военмехе), я шёл на последний экзамен с наплевательским настроением.
Взяв билет, и, мгновенно решив задачку, я чересчур «раскованно» попросил разрешения ответить «на все вопросы».
Экзаменатор по физике, симпатичный мужчина лет 35, улыбнулся и спросил: «Вы куда-то торопитесь?». Я ответил, что не тороплюсь, а просто надоело сдавать экзамены - скорее бы освободиться… Он махнул рукой и сказал: «Начинайте».
Я быстро отстрелял три вопроса и доложил решение задачи.
Он задал несколько вопросов. Я «нагло» на них ответил. Он предложил мне решить простенькую задачку и собрался было отойти к другому товарищу, но меня «понесло». Нахально прошу его «секундочку» обождать и тут же при помощи мела решаю её на доске. Экзаменатор улыбается и задаёт мне «последний» вопрос – « что такое интерференция».
Я слово в слово поведал ему формулировку из учебника, но он покачал головой и сказал: «Неправильно. Думайте, вспоминайте».
Беру мел и пишу на доске «официальную» формулировку - слово в слово. Он говорит – «неправильно». Предлагаю ему сверить формулировку на доске с учебником. Он отказывается и говорит: «Плохо. Очень плохо!».
На последнем экзамене надо было отдать зачётку экзаменатору.
Моя зачётка лежала на его столе. Он развёл руки в стороны и сказал, что я свободен. Пытаюсь чего-то говорить, но он заявляет, что и так очень долго провозился со мною… Понимаю - меня завалили!
Домой я пришёл в свирепом настроении.
Единственное, что я хотел – «чтобы он сдох!». И как можно скорее!
Отец, потрясённый моим рассказом, утром следующего дня поехал в институт за моими документами. Вернулся он через два часа в радостном настроении: «Ты принят в институт и «торчишь» в списке, а физик тебе поставил пятёрку. Ты набрал 30 из 30!
1 сентября 1951 года, когда я пришел в институт, в вестибюле висел некролог с фотографией скоропостижно скончавшегося экзаменатора по физике, поставившего мне пятёрку. Видимо, его шутка тоже кому-то не понравилась.
Вот вам и нюансик…
|