Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.75. Всякое - разное
Осенью исполнялось 10 лет основания фирмы и Хобин решил написать нечто вроде летописи этого десятилетия. Мне поручено было это дело возглавить. В КБ стали приносить свои воспоминания и «заметки из жизни»; все это надо было обрабатывать и готовить к изданию книжонку. Времени на это катастрофически не хватало, ибо норильский проект оказался несколько сложнее, чем казалось, а мне очень хотелось закончить его к Новому году. «Курочки» трудились не покладая рук, даже спорить со своим заклятым противником - женой главного инженера перестали. Да и та поутихла после того, как я, разозлившись однажды, не высказал ей, что «...надо быть уважительнее с теми, кто тебя обрабатывает и кормит...» За прошедшие полгода КБ стало выглядеть этаким «элитарным» отделом и девицы мои ходили по Управлению с полным сознанием своего положения, что не всем нравилось.
Вот тогда для подготовки к юбилею Хобин привел ко мне дикого вида мужика. Этакий тип при лохматой бороде, в протертых брюках и с крепким сивушным запахом. Оказалось, что это местная знаменитость - поэт Леша Васильев. В каждом городе есть свой городской «блаженный». Вот в Мирном того времени эту роль с успехом исполнял Леша. Поэт он был, действительно, неплохой. Мне нравились его стихи, которые часто печатались в местной газете. О нем рассказывали забавные истории, связанные, как правило, с большими попойками и застольным остроумием. Специальности у него никакой не было, а то чему его научили когда-то в военном училище, здесь не пригодилось. Подрабатывал он чернорабочим -«кайлографом» - у геологов, что-то делал для редакции. В городе его старались поддержать и часто давали какую-либо временную работу и небольшой заработок. Так он и попал ко мне в КБ, как редактор-составитель юбилейной книжки. Я раньше с ним никогда не встречался, а тут грозило ежедневное общение и я об этом не пожалел.
Лешка, действительно, был очень интересный и своеобразный человек. Я вскоре понял, что он сознательно поддерживает свой имидж простецкого, немного забулдыжного, но несомненно талантливого ( «... вот как Есенин, например...») парня. На самом деле он очень трезво оценивал свои возможности, а обстоятельства, в которых эти возможности мог бы использовать, создавал сам.
Через неделю выяснилось, что помощник из него никакой. Писать стихи и готовить к изданию книгу воспоминаний о производстве, о котором ты понятия не имеешь - совсем разные вещи. Экскурсии по «памятным местам» и отделам Управления не помогли: у Лешки голова работала только в сторону магазина и вечеров с друзьями, на которых слышно было только его. Я Хобину рассказал об этом, но попросил Лешку оставить для выполнения черновой работы и беготни по редакциям и сбора материалов. На том и порешили, чем Васильева несказанно обрадовали, дав возможность достаточно комфортно перезимовать.
Мы с ним часто встречались в «неформальной» обстановке, но всегда он обращался ко мне - «шеф» и всем говорил, что очень рад работать с нами в «СибЦМА».
У Лешки была заветная цель - попасть в члены Союза писателей СССР, но якутские «классики» стояли стеной и не подпускали непрезентабельного поэта в свои очень сплоченные якутские ряды. Никакие ходатайства, представления и просьбы мирнинского начальства всех уровней не помогали. Удалось это ему спустя почти десять лет и произошло это на моих глазах в Якутске под самый Новый -1987 - год, но об этом я расскажу в свое время. А пока у меня появилась еще одна забота - обеспечивать работой еще и местного поэта.
|