Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.66. Москва командировочная
Сколько раз мне приходилось бывать в Москве я уже и не припомню, но вот эта поездка почему-то запомнилась отчетливо. Раньше, когда приезжал на соревнования или с Колымы и Якутии по делам, или просто проездом, то впечатление от столицы у меня было самое неприятное. Все куда-то бегут, народ какой-то наглый, кругом толчея и неразбериха. Чего-то такого я ожидал и в этот раз.
Самолет как всегда прилетел рано и пришлось коротать время в аэровокзале, отводя душу в буфете с сосисками и пивом. Перегруженный тем и другим, не выспавшийся, я появился в Главке. Оставил на вешалке свои вещи и беспрепятственно прошел в здание по удостоверению. Пишу об этом только потому, что первый вопрос, который мне задал Ершов при встрече был о том, кто мне заказал пропуск. Оказывается, что там установили довольно строгую систему пропуска и всем сотрудникам выдали служебные удостоверения. Начальство получило красные «корочки», а все остальные - синие. У меня давно, еще после поездки на экзамены, было «красное», что повергло моего «дружбана» в удивление.
Отметил командировку, получил направление в министерскую гостиницу на Чистых Прудах в Дурасовском переулке и пошел устраиваться. Раньше мне приходилось пару раз останавливаться в гостинице, расположенной в переулочке, соединяющем Арбат с Новым Арбатом, рядом с театром Вахтангова. Место хорошее, но очень уж шумное, да и добираться на Китайский проезд было неудобно. Гостиница на Дурасовском мне понравилась. Стоит она в глубине тихого переулка напротив проходной Военно-инженерной академии.
Дела свои я сделал на удивление быстро. Очень милые дамы, сидевшие на дележе материалов, получив материальный привет от Люды Павленко, отнеслись ко мне внимательно и дали сводную ведомость Главка. Я сам отграфил столбец - «ВилюйГэсстрой» - и проставил нашу потребность по всем материалам. Рядом были столбцы Братска, Красноярска, Средней Азии, по сравнению с которыми наша потребность, даже самая завышенная, была просто мизерной. У меня была полная уверенность в том, что все требуемое мы получим. Справился я с этим делом всего за два дня, но должен был дождаться когда сверстают и утвердят эту разнарядку. Появилось окно для небольшого отдыха в Москве.
Принес я милым дамам большой торт к обеду и бутылку коньяка для укрепления делового знакомства и, взяв копии разнарядки, пошел в гостиницу.
Следующий день запомнился мне надолго своей какой-то гротескностью. Началось все с того, что я пригласил Ершова пообедать в ресторане «Арагви» рядом с Минэнерго. Захотелось мне угостить этого неплохого парня, но марку «северного человека» ронять не хотелось, потому-то и возник этот ресторан.
В обед пошли туда. Лучше бы не ходить: кормили отвратительно, обслуживали и того хуже. Проторчав там 2 часа и похлебав жидкого пойла, выдаваемого за чанахи, еле угрызя кости от козы, ушли мы оттуда голодные и трезвые, ибо водку там не подавали, а ничего другого я не пью.
Поднимаемся вверх к ул. Б. Хмельницкого, где мне надо поворачивать направо в гостиницу, но чувство полной неудовлетворенности не дает покоя. Я у Виктора спрашиваю: «Тут где-нибудь можно плотно покушать и нормально выпить?» Такое место нашлось здесь же в полуподвальном помещении. Вполне приличная столовая, но... спиртное там не подают.
Вижу, что Витя что-то хочет мне сказать, но не решается... Я его понял без слов и даю 25 рублей на пару бутылок водки. Моего «министерского сотрудника» как ветром сдуло. Пока дородная официантка принесла все, что я заказал, он уже вернулся. Я понял, что маршрут ему хорошо знаком и накатан - пустым он придти не может, но никаких бутылок у него я не заметил. «Принес?» - спрашиваю, а он прикладывает палец к губам и оглядывается. Садимся, выливаем из двух стаканов компот и тут он показал класс: наливал из-за пазухи, да так ловко, что даже бульканья не слышно. Сказывалась большая практика. При хорошем русском обеде усидели мы с ним по пузырю и довольные вышли на улицу.
Дальше - больше. Захотелось пива и толчком к этому послужила пивнушка, повстречавшаяся нам по дороге. Заходим за высокий забор, огораживающий провонявший мочой двор и попадаем прямо в пивную-автомат. Я в таких «рыгаловках» никогда не бывал, но Витя чувствовал себя здесь как рыба в воде. Каким-то образом сподобился взять без очереди пару банок пива, а мне и пить - то его уже было невмоготу - так захотелось вырваться на свежий воздух. Пить это пиво я не смог: так стало брезгливо, что даже протрезвел окончательно. Витя обе банки осилил и пошли мы дальше.
Очень мне захотелось к себе в гостиницу, куда я и позвал своего собутыльника. По дороге на углу у Чистых прудов зашли в «Пельменную», которую Витя уже за пару кварталов до нее очень нахваливал. Действительно, неплохие пельмени нам достались впридачу к еще одной бутылке водки.
Прихватив в Госснабе пару килограмм фирменных сарделек, а в буфете хлеба и винегрета пришли ко мне в номер и все это под разговоры и восторги Вити выпили. Парень был уже «хорош», но твердо помнил, что ему надо на электричку с Курского вокзала.
Мне этот бесшабашный день уже надоел, спать хотелось, но отпустить его одного я опасался - пошел его проводить до вокзала. Пока пробирались дворами малость «отошли» и Витя предлагает зайти к своему соседу и постоянному попутчику в электричке на Фабрику - кухню возле вокзала.
Оказалось, что живет он аж в Павловом Посаде и каждый день тратит на дорогу более двух часов, просыпаясь в 6 утра, и едут они вместе с Колей, к которому мы идем. Приходим на Фабрику-кухню, но идем не в зал, как все люди, а во двор. Там стоит огромный сарай - склад, доверху заставленный всяческими ящиками, коробками и холодильными камерами. Я мельком глянул на эти ящики и коробки и немало удивился: чего там только не было в тот век сплошного дефицита!
В конце сарая выгорожена большая каптерка, где и восседал Витькин сосед Коля. Был он там самым главным - бригадиром подсобных рабочих. Посредине каптерки стоял большой электрический «козел», а на нем небольшой чайничек.
Витя - нетрезвая душа - стал размахивать перед грузчиками своим министерским удостоверением, чтобы они знали, что он не просто алкаш, а алкаш «министерский!». Я же его друг, который приехал из такого далека, что они - грузчики - попадут туда только по приговору. Трезвого Колю этим было не удивить и я сдал ему Витю с рук на руки. Присел к «козлу» и незаметно разговорились мы «за жизнь» с этим Колей. Через несколько минут мне уже не хотелось уходить оттуда. Почувствовал себя как дома у электриков.
Тут я увидел, что команды бригадира выполняются быстро и четко: самый молодой махом сбегал к вокзалу и принес пару бутылок водки «за знакомство». Пока он бегал другой молодой сгонял на Фабрику и принес полный тазик отличных котлет, такой же тазик картофельного пюре, зелени, свежего хлеба и гору чистой посуды. Еще одному Коля что-то пошептал на ухо и тот, схватив сумку, куда-то исчез. Мужики подходили к «бугру» по очереди, получали по половине стакана водки и уходили к себе. Мы же сидели при такой обильной закуске еще почти два часа и говорили о Москве, о Севере и о непростой жизни в целом, как два старых знакомых.
Как же я проклинал тогда Витьку, за то что мы сразу не пошли к его соседу, а столько времени и денег потратили на пустое хождение по московским забегаловкам!
Настало время прощаться; договорились, что я еще зайду к ним завтра, а пока Коля вручил мне большую сумку, наполненную тем, что я ему назвал дефицитом у нас: копченой колбасой, пакетами перца, банками с вареньем и маленькими огурчиками. Все это стоило гораздо больше того, что я затратил на угощение, но Коля ни о каких деньгах слушать не захотел и отправил меня домой. Ребята подхватили «министерского» и пошли на электричку. Пришел я в гостиницу и тут же уснул, а наутро со смехом вспоминал этот день. Да и помню его до сих пор - такого несуразного дня у меня в жизни больше не было. На Фабрику - кухню я потом несколько раз ходил пообедать и пообщаться с ребятами, да и в последующие командировки не забывал Колю.
Домой я вернулся, сделав все дела, наладив хорошие деловые связи и с полной сумкой вкуснятины для детей.
|