Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.6. Жизнь «в полоску»
То, что жизнь «полосата» как тельняшка я уже знал, но после окончания «танковой» темы совсем уж черная полоса пошла. Своей работы пока не было и пришлось помогать по другим темам.
На этих случайных работах пришлось пару раз попасть в нештатную ситуацию и я впервые узнал с какой стороны у меня сердце. До этого вообще никогда ничто не болело, а тут вдруг весьма ощутимые боли и головокружение какое-то.
Пошел к врачу и получил диагноз –кардионевроз. Начал пить какие-то лекарства тайком от домашних и, вроде бы, прошло все, но от «живой» работы меня отстранили, одели в белый халат и усадили за паяльник.
Все по звонку: приход, уход, обед. Началась тоска смертная и я, не выдержав этого, взял отпуск и отгулы, благо их набралось очень много - в котинском КБ написали такой табель, что я мог гулять до зимы.
Был самый конец лета и я поехал в Минск к матери, еще не успокоившейся после недавней смерти отца. Тоска там была смертная. Одно спасение от скуки - озеро.
Там я и пропадал, благо стояла хорошая погода. Однажды на мое постоянное место вторглась какая-то женщина, которой тоже нечего было делать. Как-то разговорились и оказалось, что это однокурсница моего школьного друга по факультету журналистики Университета, приехавшая в свой первый отпуск из Магадана, где ее муж работал редактором «Магаданского комсомольца», а сама она - корреспондентом «Магаданской правды».
Теперь то я понимаю, что все, услышанное от северян надо делить как минимум на два, а тогда ее рассказ произвел на меня впечатление уже тем, что я и понятия не имел где находится этот «благословенный» край, а уж об «Архипелаге ГУЛАГ» даже и не слышал. Надо отдать ей должное - рассказывать она умела!
Как-то незаметно для себя и я вроде как –бы посетовал, что приходится сидеть с паяльником и «свет в конце тоннеля не виден». Про работу, конечно - же ничего не рассказывал, но то, что специализируюсь в автоматике и небезуспешно - сказал. Та увлеченно стала говорить о перспективах автоматики в Магадане - работы непочатый край и ищут, мол, людей. Замаячила «работа с нуля» и это показалось мне интересным.
Она уже собиралась уезжать и предложила мне заполнить листок по учету кадров и автобиографию. Она, мол, возьмет бумаги с собой и там даст им ход. Поскольку меня это ни к чему не обязывало, то так я и сделал. Через пару дней она уехала, а я, потолкавшись в Минске еще с неделю, очень заскучал по детям и вернулся в Питер. Обо всех этих разговорах и отправке документов я совсем забыл.
В Питере от нечего делать стал усердно ходить на тренировки, отдохнул, окреп и сердце перестало болеть. Захотелось пойти на работу, да и деньги кончались. Не догуляв до конца, вышел трудиться. Близился 1960 год, сверстывались планы работ, намечалась неплохая тема для нас с моим другом Аркадием Азовым и вроде бы «просветлело».
И вот тут, после Октябрьских праздников, неожиданно для меня приходит вызов на перевод в систему «Дальстроя».
Вызывают меня в отдел кадров и показывают сообщение, что моя кандидатура прошла по конкурсу на должность старшего научного сотрудника ВНИИ-1 - института цветных металлов и золота «Дальстроя». Я уже и думать забыл про отправку документов в Магадан!
Нужно сказать, что тогда и еще долго потом, действовал закон, по которому лицам, изъявившим желание работать в районах Крайнего Севера и, особенно в системе «Дальстроя», никаких препятствий чинить было нельзя.
Я ушел из отдела кадров и впервые всерьез задумался не о каких-то отдельных сторонах жизни, а о жизни в целом. Стал подводить итоги и оценивать перспективы.
Получалась очень грустная картина: на работе все места были твердо заняты может быть и не очень сильными спецами, но людьми в возрасте и с опытом. Приходится признаться, что мы на них работаем и так будет еще очень долго и тут перспектив никаких. Интересная, конечно, работа, но никаких гарантий, что она постоянно будет «интересной» нет. За примерами далеко ходить не надо - вот он паяльник на столе и осциллограф светится - смотри хоть год, хоть два, а то и до конца жизни. Особенно, если учесть благоприобретенный кардионевроз.
Дома все хорошо: дети растут здоровенькие, живем дружно, но перспектив на квартиру очень мало и жить мне в «примаках» до морковкиного заговения. На очередь дед нас поставил, но при тех темпах строительства получение квартиры планировалось не раньше, чем лет через 8-10. Тогда уже дети вырастут и в той тесноте совсем будет не жизнь.
Короче говоря, все шло к тому, что согласиться на отъезд в Магадан было выгодно со всех сторон: старики наверняка согласятся остаться с детьми и жить им будет попросторнее, зарплата у нас будет гораздо больше и перспективы по работе есть, жилье нам там гарантируют, да и мир повидать неплохо бы пока молодые.
Это была первая в моей жизни потребность принятия столь серьезного решения и для себя я решил: «Ехать!»
Нужно было убедить Галю и тестя с тещей. Галя довольно легко согласилась со мной. Старики вообще не сопротивлялись, как только узнали, что детей мы пока не забираем. Вся их жизнь была в детях, а мы - народ великовозрастный - были им и не нужны. Так что, никаких препятствий не стало и мы начали готовиться к переезду в Магадан.
Я сообщил во ВНИИ-1 о своем согласии там работать, пошел в Оргнабор, который вел все оформление, получил бумаги и начал проходить медкомиссию. Никаких трудностей у меня и Гали с оформлением не было. Через неделю получили подъемные ( и солидные, что укрепило в мысли о правильности принятого решения!), билеты на поезд до Хабаровска и самолет до Магадана.
По договору можно было провезти много багажа и Галя с мамой с помощью деда, принесшего легкие фанерные ящики, стали подбирать все необходимое на первое время. Получилось два ящика и пара сумочек, что было очень удобно в дороге: ящики - в багаж и едешь налегке.
Вот так неожиданно закончилась черная полоса в моей жизни. Я уже не был наивным пацаном и понимал, что полоса эта не последняя, но новые места , да еще столь отдаленные, новая работа, новые люди и практически - новая жизнь давали основания для оптимизма. Галя тоже была в приподнятом настроении. Единственное, что омрачало - разлука с детьми, но мы вполне искренне считали, что это не надолго - получим квартиру и заберем детей или приедем назад в Питер, если не сложится « у черта на рогах».
Теперь - то я знаю, что все новички едут на Север «.... только до первого отпуска!», а потом, прожив там всю оставшуюся жизнь, удивляются как быстро эта жизнь пролетела и вся в ожидании возврата « на материк». Сели мы с легким сердцем на поезд и двинулись в дальний путь до Магадана.
|