Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.27. Первые шаги «СибЦМА» в Мирном
Буквально через пару дней вслед за мной прилетел спецрейс, на котором прибыли шкафы и все комплектующие по моему проекту, огромное количество всякой аппаратуры, провод и кабели. Даже пару верстаков с полным набором инструментов и разборные полки прислали. Я начал проникаться к фирме уважением! Этим же самолетом прилетела жена Хобина - Варвара и его забулдыжный брат.
Варя была отличной монтажницей. В ее активе была сложнейшая работа по монтажу сигнального табло на стадионе в Красноярске. Руки у нее были золотые, да и характером Бог не обидел. Под ее - то началом и закипела работа. Парни соскучились по настоящему делу и за несколько дней прокинули все кабели, выставили приборы. Благо, работать надо было в теплой котельной, а не на 50-тиградусном морозе.
Мы с Хобиным хорошо понимали, что сил у нас пока еще мало для выполнения работ на вновь строящихся предприятиях и свои объемы нам надо формировать только по своим проектам. Это был единственный путь для полной загрузки монтажников.
Набирать тематику для проектирования и выпускать документацию предстояло мне и от успешного решения этой задачи зависело будущее новорожденного Управления. За широкой спиной Хобина - организатора мне было спокойно работать: пока я прошелся по старым связям на руднике и в Стройбанке и набрал работы практически на год, он уже сумел отремонтировать довольно просторное и теплое помещение для конструкторского бюро. Чертежные столы и другую мебель каким-то образом Хобин выпросил в институте и получилось очень уютно.
Формировалось КБ типичным для Мирного способом: кто-то звонит и рекомендует работника. Первым позвонил мне главный архитектор города Женя Ермолаев и попросил принять на работу свою чертежницу. Она, мол, очень хороший специалист, но работать им вместе неудобно по ряду причин. В довершение разговора пообещал мне всяческое содействие и попросил иногда отпускать эту чертежницу с работы на пару часов. В душе посмеявшись, я согласился.
Второй звонок был от Ю.П. Леонова с просьбой принять на работу его жену, имевшую хоть и небольшой, но опыт работы конструктором. Я всегда был сторонником того, что человека легче научить, чем переучивать и поэтому согласился принять ее. Воистину, в моей жизни началась очередная белая полоса: в КБ пришла Анна Сергеевна Леонова. По характеру она была полной противоположностью Ю.П. - спокойная, рассудительная и очень доброжелательная женщина. Вокруг нее и сплотились все в КБ.
Из Красноярска приехал еще один мастер, уже пожилой мужик, с женой и дочерью. Обе стали работать в КБ, ибо мать была неплохим конструктором, а ее дочь прекрасно работала с калькой и занялась размножением чертежей.
Чуть позже пришла еще одна пара из института: Леонид Куралев, работавший там зам. начальника технического отдела и его жена - очень яркая блондинка и неплохой конструктор. Целый цветник образовался и каждая внесла что-либо в создание уюта на работе: тут тебе и регулярный чай с домашней выпечкой, и цветы везде, и занавески... Ко мне они относились с должным почтением, да и я их мелочно не опекал, передоверив все это Куралеву, ставшему моим заместителем.
Фактически мне приходилось выполнять всю работу главного инженера Управления: выработку технической политики, взаимодействие с «Якуталмазом», присутствие на всяких совещаниях городского актива вплоть до горкома партии.
Последней работой, которую я тогда выполнил сам, была автоматика водоочистных сооружений города. На это был проект какой-то фирмы, понятия не имевшей, что она хочет. Там такое было наворочено, что я даже не удивился, что за это дело никто не берется. Надо было начинать с разработки технического задания на проектирование и я пошел изучать технологию. Она чем-то напоминала технологию на Алдане, но много проще.
Проектировать надо было под наличие аппаратуры и учитывать то, что шкафы нам изготовить в Мирном невозможно и придется обращаться в Красноярск, а мне этого не хотелось делать. Заложил я в этот проект прямо-таки «революционное» решение: выполнить открытую установку сильноточных реле на панелях прямо в зале фильтрации. Бояться повышенной влажности при этом не приходилось, т.к. у реле были мощные контакты, да и влажности - то особой не было - просто постоянно тепло. При таком решении очень упрощался монтаж и обслуживание аппаратуры. Схемы управления клапанами и задвижками я применил уже опробованные в Алдане и дело двинулось.
Изготовили панели по моему проекту, смонтировали и наладили автоматику станции очень быстро. Деньги получили на год вперед для содержания всего КБ. Я бы так подробно не вспоминал об этом, но последний раз я видел эту автоматику в действии... в 1993 году и без всякого изменения.
В конце 1967 года произошло еще несколько событий, повлиявших на мою жизнь.
Первое из них весьма незначительное: переезд в дом на нижнем поселке. Хобин правильно решил не дожидаться пока Управлению выделят квартиры и стал, с благословения треста, покупать частные дома. Одним из первых купили и этот дом через дорогу от нашей территории. Было там две комнаты: 14 и 20 кв. метров, большие сени и пара сараев во дворе. Отопление печное, вода на колонке за квартал от дома, удобства во дворе. Стоял дом практически на земле и снизу не продувался. От этого на полу температура была около минус 10, а вверху - до плюс 40. Так и ходил в ту зиму дома: голым по пояс, но в унтах.
В комнате была огромная самодельная тахта с кучей одеял и подушек, отличная печка с плитой и духовкой, стол, пара стульев и полки по всем стенам. Угол выгородили вместо шкафа. Было тесно, но уютно.
Главное развлечение - колоть дрова. Пока было немного хороших дров, оставшихся от старых хозяев, это, действительно, было удовольствием. Но все хорошее кончается и мне привезли пару самосвалов напиленной лиственницы - чапыжника. Свалили все это в ограду когда меня не было дома и поставили перед необходимостью ежедневно рубить завитые винтом мерзлые поленья. Вот это была работенка!
Зима была невиданно холодной - стояли пару месяцев морозы ниже 50 градусов, а на Нижнем поселке еще на несколько градусов холоднее. Я начинал колоть дрова в полушубке, а заканчивал махать топором уже в одной рубашке: пот с меня лил градом и пар надо мной стоял как от паровоза. Не наколешь - замерзнешь и это упражнение мне стало привычным на всю зиму. И до сих пор, когда вижу где-либо хорошие дрова, то завидую хозяевам, хотя мне эти дрова сейчас и даром не нужны.
Второе удовольствие - привозить воду. Не столько привозить, сколько набирать ее на колонке: там так намерзало, что на морозе приходилось наливать в большой бидон чуть ли не кружкой. После этого домой тащил санки бегом, боясь замерзнуть окончательно. Вот такой был быт в зиму 1967 года.
К тому времени я принял на работу прекрасного конструктора - от Бога был специалист! - Витю Секирина. Он спешно смылся из Новочеркасска после подавления там волнений. Там он окончил институт, жили его жена и две дочери. За участие в заварушке ему грозили большие неприятности и кто-то помог удрать аж в Мирный. Явился он ко мне в легком пальтишке и летних ботиночках - зимней одежде южного края - прямо с самолета. Отогревали его девочки чаем целый день, пока не нашли ему полную экипировку на нашем складе. Поселили его в моем доме, отделив в соседней комнате угол легкой загородкой. Мы с ним хорошо сдружились, особенно после того, как я увидел его в работе. Пространственное воображение его было феноменальным: чертил он очень быстро и сразу начисто. Манера черчения была как у моей Гали - очень контрастно и чисто, но во много раз быстрее.
|