Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.51. Электрокотельная №11
ЭК-11 по проекту должна была быть целым комплексом сооружений: собственно помещение котельной с распределительным устройством 6 кв. и четырьмя высоковольтными паровыми электрокотлами по 4 Мвт каждый, открытого распредустойства 35\6 кв. и линии электропередач 35 кв. на металлических опорах от главной подстанции поселка до котельной.
Проходила эта ЛЭП- 35 вокруг сопки, на которой располагалась поселковая подстанция и затем вдоль реки до котельной. Протяженность линии была около 4 км, причем большая ее часть проходила в очень стесненной зоне жилой застройки и глубокого распадка. Уже после беглого просмотра проекта было совершенно ясно, что за те несколько месяцев, которые отводились на строительство котельной, выполнить эти работы невозможно.
Усугублялось это еще и тем, что практически ничего из оборудования, требуемого для нее, не только не было в наличии, но и не ожидалось в навигацию, т.к. монтажный отдел это оборудование не заказал. Винить их было не за что, ибо острейшая необходимость в строительстве котельной возникла практически внезапно для всех.
За комплектацию рьяно взялся В.Е. Боганский, призвав на помощь все свои связи в Братске и Москве. Обещаний помощи было много, но к началу навигации в порт Осетрово ничего не прибыло. Впереди замаячил огромный скандал со срывом начала строительства объекта, включенного в министерский план ввода мощностей, а такого не прощали никому, не взирая на прошлые заслуги. Нужно было выкручиваться и отойти от проектных решений, максимально упростив схему.
Первое, что вызывало сомнение - очень большая мощность котельной для столь маленького, хоть и модернизированного, бетонного завода. Ведь раньше его снабжала паром небольшая котельная, по мощности менее половинеы одного из 4-х запроектированных котлов. Сделали мы тепловые расчеты и подтвердили это цифрами. Дали проверить расчеты потребности тепла технологам и они подтвердили нашу правоту. Поскольку уже были заказаны в Братске котлы по 4 Мвт, то решено было монтировать только два котла, а не четыре - один рабочий, другой - резервный.
При этом вдвое сокращались работы по монтажу котлов и их обвязке, резко уменьшалась нагрузка на ЛЭП и вставал вопрос: «А нужна ли такая ЛЭП только для одного котла, работающего при мощности не более 1,5 Мвт?» Даже самые приблизительные расчеты показывали, что не нужна, что можно обойтись обычной ЛЭП-6 кв. на деревянных опорах, которую можно было протянуть напрямую через сопку на расстоянии всего лишь 500 метров. При этом вообще не строилась ЛЭП -35 на металлических опорах и отпадала надобность в распредустройстве 35\6 кв.
Пошли посоветоваться с поселковыми энергетиками: могут ли они дать нам отдельный фидер для котельной и чем чревато будет подключение напрямую электрокотлов к трансформаторам подстанции поселка. Оказалось, что все это возможно, но только необходимо сделать общее заземление котлов и подстанции. Это было очень трудно сделать на скале, да и риск «посадить» подстанцию был очень велик (так нам объяснили спецы-энергетики) и пойти на это они не могли. Эту неожиданную трудность можно было бы преодолеть, если полностью изолировать все металлические части котлов от земли с помощью специальных изолирующих вставок. В Братске на заводе электрокотлов рассматривали такую возможность и даже разработали методику расчета изолирующих вставок и их испытания.
Я срочно выехал в Братск. Действительно, то, что мы задумали теоретически можно было сделать, но практически никто в Союзе этого еще не делал. Собрали небольшой совет и решили, что ребята нам помогут: рассчитают вставки, изготовят их и проведут высоковольтные испытания. Все это, естественно, мы оплатим, а ребята кроме того получат первый опыт в применении такого способа подключения высоковольтных котлов. (Самим бы нам такую работу не сделать, да и, все равно, результаты расчетов и испытаний нужно было бы согласовывать с ними.) После договоренности с заводом я срочно позвонил Боганскому и заручился его поддержкой даже в оплате нескольких банок спирта для ускорения процесса.
Имея перед собой такой стимул, в мастерской завода изготовили, руководствуясь чертежами котла, все вставки с некоторым запасом за несколько дней. Даже дефицитнейший по тем временам фторопласт нашелся в заначках у «народных умельцев». За день до испытаний я вызвал в Братск спец рейс АН-2 для доставки вставок. Испытания прошли успешно, что было подтверждено протоколами, снимавшими с нас ответственность за их пригодность. Все это отпраздновали, вставки упаковали и отвезли прямо на взлетную полосу.
В итоге получилась очень простая и надежная схема: короткая ЛЭП-6 кв. на деревянных опорах от одного фидера поселковой подстанции; всего лишь два котла и, соответственно, в два раза меньше работы по монтажу, меньше ячеек 6 кв; можно было уменьшить размеры помещения котельной и все это значительно сокращало сроки строительства и не требовало дефицитного оборудования: почти все имелось в наличии либо у нас, либо у заказчика, либо у алмазников.
Все эти изменения в проекте надо было узаконить. Для этого в то время существовал только один способ: подать рационализаторские предложения и утвердить их на техническом совете Управления, предварительно получив согласие проектировщиков и заказчика. Вся экономия, а она была огромной, шла строителям, т.к. смета оставалась прежней.
Докладная записка на имя Биянова была очень большой и подробной. Подписали ее мы с Боганским, а предложения подали трое: я, Витя Секирин и Нифонт Кондаков.
«Шороха» было много: проектировщики тяжело признавали свои «ляпсусы», заказчику было жалко денег, в Управлении «заерзали»: опять, мол, ОГЭ выскакивает со своими идеями. Конец всяким сомнениям положил Биянов, приказавший строить котельную по нашему проекту. После техсовета он отозвал меня в сторону и тихо сказал: « Из всякого положения можно найти выход, а ты психовал, когда спихнули вагон в воду! Передай привет маме.» Это было только начало лета и на месте котельной №11 было пустое место.
В техотделе Управления ни шатко, ни валко начали перепроектировать здание котельной. Поскольку за весь комплекс работ отвечал я, то и пришлось мне нажаловаться на них за срыв сроков. После втыка строителям стали выдавать чертежи и можно было начать строительство здания. Для ускорения работ из Мирного привезли крупные панели и собрали каркас довольно быстро. К тому времени подошли из Братска 2 котла и Гидромонтаж приступил к их установке.
Нифонту я поручил все работы по строительству ЛЭП-6 кв. и взаимодействие с поселковыми энергетиками. Какими способами он воздействовал на лэповцев я не знаю, но линия была готова уже к концу лета, хотя и пришлось ставить опоры на крутом скалистом склоне, а провод натягивать практически вручную. Хорошо, что проходила линия в совершенно не посещаемом людьми месте и никаких ограничений по прокладке там не было. С души свалился огромный камень!
Оставался внутренний монтаж всего оборудования, но это было знакомо и практически полностью укомплектовано. Срок пуска котельной - до Нового года - можно было выдержать, если упираться как следует и если не будет каких- либо неожиданностей.
Кроме того, что рьяно взялись за монтаж котельной №11, было решено подстраховаться и пристроить рядом с бетонным заводом передвижную паровую электрокотельную, перетащив ее из потерны в плотине. Это было тем легче, что ЛЭП-6 кв. уже протянули, нужно было только выполнить очень хорошее заземление. Для этого сварили пару тонн металлолома и утопили в реке, соединив с трубопроводами котельной. Совершенно не ожидали такого результата, но получили сопротивление меньше 4 ом, что очень хорошо для вечной мерзлоты. Испытали малую котельную в работе: все было нормально. Теперь работать можно было спокойнее, но необходимость в большой котельной все время возрастала с ростом объемов бетонирования. ы
Маме моей исполнялось 60 лет в конце декабря и мне очень хотелось к этому времени запустить котельную и поехать в Минск. Биянов твердо обещал командировку в Академию наук Белоруссии.
Мы в Ленске подготовили все для испытания удивительного на первый взгляд метода сушки древесины: электричеством и в...воде (!). В большой бассейн слоями укладывались доски и клетки из толстой арматуры. К этим клеткам подводилось напряжение и тем сушились доски. В Институте тепломассообмена теоретически обосновали этот метод, но выглядело это необычно и на меня наши спецы поглядывали недоверчиво, когда им было предложено сделать пару опытов. Все было подготовлено: забетонирован бассейн, сварены клетки из арматуры, подключена подстанция. Был вполне подходящий повод поехать в Минск и, согласно совместного протокола, пригласить минчан проделать свой «фокус» с нашей древесиной. Сам я не хотел самостоятельно начинать эту работу: они авторы - им и карты в руки вместе с ответственностью.
Вовка в этом году окончил школу и уехал в Ленинград, мальчишки рюкзаками таскали грибы и совсем освоились в поселке. Им здесь очень нравилось.
Все было бы хорошо, если бы не постоянная забота о запуске котельной. Во время монтажа возникала масса вопросов, приходилось на ходу вносить изменения в чертежи: исполнительная документация должна быть готова одновременно с вводом котельной. Работали в две смены и, наконец, в середине декабря стал виден «свет в конце тоннеля». Наладчики из «СибЦМА» закончили работы на распредустройствах 6 и 0,4 кв., испытали сопротивление изоляции всей системы в собранном виде, написали все протоколы и дали нам полное основание приступить к пусковым работам.
С утра все подчистили, подкрасили, сделали все надписи: навели «полный марафет». Расписали порядок действия при пуске, но на всякий случай отсоединили паропровод котельной от заводской магистрали - оставили открытую трубу диаметром 279 мм с задвижкой.
Часов в 9 вечера, в кромешной тьме и при почти 50-тиградусном морозе на берегу реки Вилюй впервые в Союзе пускались высоковольтные электрокотлы с полностью изолированной нейтралью. В ожидании этого события на котельную принесли ящик «Зубровки», т.к. ничего другого в поселке не было, и все, что можно было унести из столовой Дирекции на закуску. Выгнал я всех из помещения котельной, включил все предварительные схемы: насосы, вводные ячейки, автоматику и защиты. Осталось главное - включить котлы. Помня, что береженого и Бог бережет и что детям моим еще может понадобиться отец, я малость перестраховался: надел резиновые перчатки, боты и встал на изолированную подставку с резиновым ковриком. Все виды защит были применены, в помещении никого не было и я включил котел.
Я подспудно ожидал чего-то необычного при этом, но прошло несколько минут, а в котельной ничего не изменилось: все так же работали насосы, не было никаких дополнительных посторонних шумов, искрения и прочих явлений. Прошло несколько долгих минут, внезапно распахивается дверь и с криком «Ура!!» вваливаются мужики: Секирин, Нифонт, наладчики и монтажники. Вытаскивают меня из котельной и я вижу на фоне черного неба очень плотный столб пара, поднявшийся метров на 15 вверх. Это такое сильное давление развил котел! Оказалось, что они ждали на улице когда что-нибудь произойдет и тоже не дождались, но вдруг через приоткрытую задвижку загудел пар. Им стало ясно, что все прошло «штатно», что мы и отпраздновали с небывалым облегчением на душе. Если бы мне сказали тогда, когда я только знакомился с проектом котельной, что она заработает в этом году - не поверил бы никогда. А ведь заработала!ы
Удивительное свойство человеческого сознания - беречься от последствий стрессовых ситуаций. Пока длилась эта эпопея, вымотавшая меня изрядно и стоившая большой затраты нервов, казалось, что никогда мне не забыть этой нервотрепки. Но уже через месяц, а там и последующие годы, проезжая мимо котельной №11 по несколько раз в день я даже не обращал на нее внимания. Все прошло, все забылось и только теперь - 40 лет спустя, описывая то время, я как бы заново пережил всю ответственность, которая тогда легла на меня, вспомнил те усилия, которые тогда были приложены и даже немного горжусь, что самая главная для строительства второй очереди ВГЭС задача - бесперебойный бетон была успешно решена.
|