Глава 10
Владлен Саврей
(Владлен Саврей)
10.14. На драге - золото и люди
На драге мы смонтировали все свои приборы меньше, чем за неделю. Кроме того, поставили под галечным транспортером заводской (нальчикский) самородкоуловитель(СУ). Настроили его на трехкопеечную монету и поручили женщинам - опробщицам следить за его работой. Надо было перебирать вручную порцию породы, отсекаемую СУ, и извлекать из нее самородки.
Вначале было много скепсиса, но уже в первую же смену на столе в драгерке стала расти горка самородков и началась азартная погоня за ними. Дело в том, что самородки шли как «подъемное» золото и их можно было сдать в золото-приемную кассу (ЗПК) за наличные, если имеешь права вольноприносителя. А такие права были практически у каждого рабочего на прииске, даже у нас и то они были оформлены. За смену набиралось довольно много металла и его тут же несли сдавать.
Доход делился в пропорции, известной только драгеру, но мы при этом не были обделены и получали больше других членов экипажа драги. Фактические цифры веса найденных самородков я так и не узнал, когда хотел включить их в свой отчет: ежедневно записывать не догадался (да и не сказали бы мне по всем сменам - вся добыча строго секретилась!), а в ЗПК наотрез отказались дать данные, не глядя даже на мою самую высокую степень допуска. Думаю, что это была не одна сотня килограмм металла - так что наша работа себя окупала сторицей.
Все приборы работали исправно, нужно было только своевременно менять диаграммы и заливать чернила. К записям приборов все привыкли и первым делом при передаче смены смотрели по диаграммам, как сработал сменщик. Чтобы испытать противосходовое устройство решили было сделать искусственный сход цепи, но, подумав, решили не рисковать и подождать до подхода драги к более твердым породам. Короче говоря, работы было мало и появилось желание поспать лишних пару часов и попить лишнего вечерком в ресторане.
Так прошли почти две недели, когда мой бригадир Коля Носов, заметив, видимо, нашу «расслабуху», предложил мне посидеть за рычагами. Я с удовольствием согласился т.к. очень хотелось понять на себе, как драгер «чувствует» забой.
Первые ощущения просто нельзя описать: здоровенный агрегат послушно работал и каждый ковш как бы передавал сигнал о ходе этой работы. Скоро я уже свыкся немного с огромностью машины и привычно переключал рычаги.
Коля постоянно стоял рядом первых пару часов, а потом как-то незаметно отошел и я уже совсем самостоятельно поработал еще пару часов, пока не подошла пора «выбирать плотик», т.е. подчищать нижнюю часть забоя - самую золотосодержащую. Такое ответственное дело можно было доверить только опытному драгеру или (ура! - я тогда же это твердо понял!) автоматике. Подчистили плотик, сактировали забой, зашагнули, пользуясь нашим прибором - указателем положения свай, и я опять сел за рычаги. Мне это было очень интересно и полезно для дела. Поэтому, наверное, и дальше пошло дело хорошо.
Через пару дней я уже мог работать и на плотике, и зашагивать, т.е. стал достаточно удачным придатком к машине. Но быть драгером - это не только хорошо двигать рычаги. Нужно было учиться руководить людьми: слесарями, электриками, обогатителями. Нужно было знать все их обязанности, уметь оценить работу каждого и его вклад в общее дело. Нужно было суметь и наказать и похвалить так, чтобы человек понял, что это заслуженно и справедливо.
Я сначала не понял зачем Коля исподволь учит меня всему этому, а потом сообразил, что отношения между работниками института и производственные отношения - это не совсем одно и тоже.
Стоит развести такую же обстановку как в институте на драге и прощай план и дисциплина. Человек я еще был молодой и как губка впитывал эту науку взаимоотношений на производстве, находил в ней много совершенно правильного, но так за всю свою жизнь и не сумел полностью применить на практике. Очень уж крепко засели во мне первые уроки жизни среди испытателей и разработчиков, когда в основе взаимоотношений лежит хорошая дружба и благожелательность.
Но кое - что я усвоил крепко и Коля открыл мне свой секрет - он потому взялся за мое обучение, что захотел, наконец-то, через 25 лет выехать в отпуск на материк, а меня рекомендовал приисковому начальству вместо себе на пару месяцев. « Все равно сидит, мол, на драге все лето. Дело теперь знает, да и подработать ему, многодетному, не повредит. Нужно предложить, а с институтом он договорится» - такая примерно логика была.
Так все и получилось: мне предложили, я согласился, в институте разрешили, но сказали, что ничего об этом не знают. Постажировался я пару раз в ночную смену - в белые-то ночи - и отпустил Колю «Носа» повидать забытую Большую Землю.
Так безвыездно и проработал до августа месяца. Привыкал к новизне работы и ответственности недолго: уже через неделю в бригаде установились вполне нормальные отношения, не допускавшие панибратства, но и не «погонялы». Самородки ловились, деньги зарабатывались, полигон отрабатывался, приборы испытывались, время летело быстро.
Успел даже пару раз убедиться в том, что противосходовое устройство срабатывает исправно. Первый раз даже немного перепугался, когда у меня вдруг отключилась носовая лебедка в безобидной, казалось бы, ситуации. Но тут обратил внимание на горящую лампочку прибора и взглянул из окна на нижнюю часть цепи. А она-то, родная, перекосилась и готова была слететь. Спас таки меня мой прибор! Представив себе, что бы творилось, прозевай я без прибора сход цепи, я аж вздрогнул.
Первый мой полный промсезон прошел вполне успешно и давал надежду на хорошую перспективу для работы.
|